Кыргызстан: Защищая снежного барса

«Это не просто установка камеры на камне», – говорит Кустубх Шарма, инструктируя защитников природы Кыргызстана, как устанавливать наблюдение за снежным барсом при помощи фотовидеоловушек, приводимых в действие датчиком движения.

36-летний индийский зоолог Кустубх Шарма изучает этот исчезающий вид семейства кошачьих в районе южной Гоби в Монголии с 2007 года. Его презентация входила в программу недавно состоявшего в Бишкеке семинара, на котором должностные лица и ведущие ученые Кыргызстана встретились с представителями ряда международных неправительственных организаций (НПО) для обсуждения проблемы согласования работы по подсчету популяции снежного барса на территории республики и региона в целом.



Снежный барс обитает в высокогорных районах Внутренней Азии, включая горные массивы Алтая, Тянь-Шаня, Памира, Гиндукуша и Гималаев. Считается, что в дикой природе осталось от 3900 до 6400 особей, в том числе порядка 300 на территории Кыргызстана. Фото: NCF/SLT/HPFD/Rishi Sharma.

Задача эта непростая. Не зря снежного барса прозвали «призраком гор». Эти неуловимые большие кошки обитают в глухих местах, зачастую на высоте трех-четырех тысяч метров. Питаются и охотятся они, как правило, в ночное время, а их шкура с черно-белыми пятнами служит прекрасным камуфляжем в условиях заснеженных гор.

Мех этот – одна из причин истребления кошек. Из-за высокой стоимости меха снежного барса на черном рынке эти животные безжалостно уничтожаются браконьерами с момента обретения Кыргызстаном независимости после распада СССР в 1991 году. Сокращению популяции снежных барсов способствуют также развитие скотоводства и инфраструктуры. На сегодняшний день, по данным Международного союза охраны природы, снежный барс является исчезающим видом, которому в ближайшем будущем грозит опасность вымирания.

Снежный барс обитает в высокогорных районах Внутренней Азии, включая горные массивы Алтая, Тянь-Шаня, Памира, Гиндукуша и Гималаев. Считается, что в дикой природе осталось до 6400 особей, в том числе, по имеющимся оценкам, 300 на территории Кыргызстана.

Как объясняет Кубан Жумабай улуу, возглавляющий бишкекский филиал расположенного в Сиэтле Фонда снежного барса, подсчет помогает защитить больших кошек: «Эта информация позволяет нам определить области, на которых нам надо сосредоточиться в процессе работы по сохранению снежного барса. Выяснить, водятся ли снежные барсы в данном конкретном районе, можно по следам лап, отметинам когтей, меток мочи и фекалиям», – говорит он.

Реагирующие на движение фото- и видеокамеры – называемые «камерами фотоловушками» – являются новым методом оценки численности популяции. Кубан Жумабай улуу и Кустубх Шарма, тоже работающий в Фонде снежного барса, недавно установили 40 таких ловушек в Сарычат-Эрташском государственном заповеднике в Иссык-Кульской области – одном из наиболее изученных ареалов обитания снежного барса на территории Кыргызстана.

«Рисунок шкуры снежного барса так же уникален, как отпечаток пальца. Это позволяет нам различать особи при условии, что у нас имеются снимки с обоих боков животного. По этой причине мы установили камеры вблизи помечаемых кошками мест: обычно они обнюхивают камни, после чего разворачиваются, чтобы помочиться», – поясняет Кустубх Шарма.





Камера запечатлила барса в местности Сарычат, Кыргызстан. Фото: NCF/SLT/HPFD/Rishi Sharma.

До сего времени координация работы природоохранных организаций представляет собой проблему. Помимо Фонда снежного барса, работать в Кыргызстане с фотоловушками начал в прошлом году целый ряд НПО, включая Немецкий союз по охране природы и биоразнообразия и Всемирный фонд дикой природы. Каждая разработала свою собственную стратегию работы с фотоловушками, по сути, заново изобретая колесо, в результате чего происходит дублирование деятельности.

«Порой можно найти три разных камеры, установленных на одном и том же месте», – сказал EurasiaNet.org Кубан Жумабай улуу.

Мартовский семинар, призванный обеспечить координацию деятельности в области мониторинга, стал результатом работы Всемирного форума по сохранению снежного барса, состоявшегося в октябре прошлого года в Бишкеке при финансовой поддержке Всемирного банка, на котором 12 государств региона – включая Китай, Индию и Россию – признали, что «снежный барс является незаменимым символом природного и культурного достояния наших стран». По настоянию президента Кыргызстана Алмазбека Атамбаева они обязались согласовывать свою деятельность через бишкекский секретариат.

Государства также пообещали выделить финансирование на Глобальную программу восстановления экосистем снежного барса (ГПВЭСБ), включающую в себя инициативу по привлечению к борьбе с браконьерством местного населения. Конечной целью программы является обеспечить к 2020 году создание двадцати территорий безопасного обитания снежного барса, насчитывающих по меньшей мере 100 взрослых особей с достаточным количеством дичи для корма.

Стоимость проекта в целом составляет 190 млн долларов, половину из этих денег предоставляет сообщество международных доноров, а вторую половину – правительства отдельных стран. Однако остается неясным, откуда возьмут финансирование такие бедные государства, как Кыргызстан и Таджикистан, которые не в состоянии обеспечить своих граждан основными социальными услугами.

Некоторые защитники природы видят в ГПВЭСБ этакого «белого слона» – чрезвычайно дорогостоящий и не имеющий практической пользы проект. Они опасаются, что продиктован он по большей части соображениями политики и тщеславия.

На взгляд Тани Розен (Tanya Rosen) – представительницы еще одной американской организации «Пантера», занимающейся защитой больших кошек и тоже устанавливающей фотоловушки в Таджикистане и Кыргызстане, – несколько меньших по масштабу трансграничных проектов были бы эффективнее, чем этот один гигантский проект. «Нас беспокоит, что он будет поглощать ресурсы, вместо того чтобы создавать их. Организация инфраструктуры и заседания могут отвлечь средства от реальной работы по сохранению вида», – сказала она EurasiaNet.org.